Восточная поэзия

Листья дерева жизни, отпущенной мне,
В зимней стуже сгорают и в вешнем огне.
Пей вино, не горюй. Следуй мудрым советам:
Все заботы топи в искрометном вине.

Будь весел - никогда пределу горя нет.
Планеты в небесах не раз прочертят след.
Из праха твоего налепят кирпичей,
И в стены дома их уложит твой сосед.

Мне, боже, надоела жизнь моя.
Сыт нищетой и горьким горем я.
Из бытия небытие творишь ты,
Тогда избавь меня от бытия.

Мы разгадки вечной тайны не нашли,
Знаний о запретном не приобрели.
Место наше - сердце горестной земли.
Пей вино, тем длинным сказкам не внемли!

Да, жребий мертвеца не так, как мой, тяжел,
Ведь под землей мертвец спокойствие нашел.
Как я ни обмывал подол свой кровью глаз,
Всегда грязнее глаз кровавый мой подол.

Цветком я не закрою солнца свет,
Сказать о тайнах жизни - силы нет;
Из моря мысли жемчуг я извлек,
Но не сверлю его - страшусь я бед.

Ах, где надежный друг? Ему я расскажу
О человеке то, что про себя твержу:
Из праха мук рожден, на глине бед замешан,
Придя на свет, спешит к другому рубежу.

Дай кувшин вина и чашу, о любимая моя,
Сядем на лугу с тобою и на берегу ручья!
Небо множество красавиц, от начала бытия,
Превратило, друг мой, в чаши и в кувшины - знаю я.

Посыпь же главу прахом, друг, и неба и земли;
С возлюбленною пей вино и душу весели,
Забудь укоры навсегда, не время для забот -
Ведь в мир ушедшие иной обратно не пришли!

Ах, судьбою-косцом нам подобных ужель мало скошено?
Горевать ли напрасно? Печаль эта на ветер брошена.
Наливай же полнее, дай чашу скорее - я выпью.
Что случиться должно - все случилось, нежданно иль прошено.

Сверлильщики словесных жемчугов,
Искатели божественных основ,
Разгадки главной тайны не узнав,
Ушли из мира этого, потратив много слов.

Если только ты наступишь на колючку, друг, нежданно,
Знай - то локон луноликой, бровь красавицы желанной.
И любой кирпич на башне величавого айвана -
То не палец ли везира? То не голова ль султана?

Когда все тайны мира изведал ты, мой друг,
К чему печали столько и бесполезных мук?
Не по твоим желаньям идут дела - так что ж?
Весельем жизнь наполни, покуда есть досуг!

Доколе жаловаться мне, свое невежество кляня?
Я стал добычей стольких бед, что сердце сжалось у меня.
Теперь зуннаром повяжусь, стыдясь тяжелых прегрешений,
Стыдясь, что мусульманин я, я белого не вижу дня.

Боже, ты великодушен, не боюсь я наказанья,
Хлеба дал Ты мне в дорогу, не страшны теперь скитанья.
Если Божье милосердье сделает меня безгрешным,
Черной книги не страшусь я - жду я лишь благодеянья.