Сёрен Киркегор, теолог

Почему? – Потому что она нема…

Лучший мой друг – эхо, а почему? – Потому, что я люблю свою грусть, а оно не отнимает её у меня. У меня лишь один поверенный – ночная тишина…

Быть вполне человеком – все-таки выше всего… У меня на ногах появились мозоли – значит шаг вперед.

Какие люди странные! Никогда не пользуясь присвоенной им свободой в одной области, они во что бы то ни стало требуют её в другой: им дана свобода мысли, так нет, подавай им свободу слова!

Что ни говорите, а человеческое достоинство признается ещё в природе. Желая отогнать птиц от плодовых деревьев, ставят чучело, и даже отдаленного сходства этого пугала с человеком достаточно для того, чтобы внушить уважение.

Ничего не хочется… Ехать не хочется – слишком сильное движение; пешком идти не хочется – устанешь; лечь? – придется валяться попусту или снова вставать, а ни того, ни другого не хочется… Словом, ничего не хочется.

Я делю свое время так: одну половину сплю, другую – грежу. Во сне я не вижу никаких сновидений, и это хорошо, потому что уметь спать – высшая гениальность.

Говорят: время летит, жизнь идет вперед и т. п. Не замечаю. И время стоит, и я стою. Все планы, которые выбрасывает мой ум, не идут в ход, а возвращаются ко мне; хочу плюнуть – плюю себе в лицо.

Жизнь превратилась для меня в горький напиток, а мне ещё приходится принимать его медленно, по счету, как капли…

Старость, как известно, осуществляет мечты юности; пример – Свифт: в молодости он построил дом для умалишенных, а на старости лет и сам поселился в нем.

Двери счастья отворяются, к сожалению, не внутрь – тогда их можно было бы растворить бурным напором, – а изнутри, и потому ничего не поделаешь!

Самая прекрасная пора жизни – пора первой любви: каждое свидание, каждый взгляд приносят какую-нибудь новую радость.