Восточная поэзия

Кирпичи уложив, я по ним не пойду,
Впредь у нивы с вином жизни миг проведу
Из-за малости всякой пылать я не буду,
Не найдется красотки - дурнушку найду.

Зарекался и вновь нарушал я обет,
И обет уж давно от меня вопиет.
Я разбил вчера чашу во имя обета,
А сегодня в честь чаши нарушил запрет!

Почему не даю я зарока не пить?
Пить вино мне не может никто запретить.
Есть, конечно, запрет пития лицемерам,
А за грех мудрецов дайте мне заплатить!

Мы беспечны в заботах о жизни земной,
Не заботимся утром о пище дневной.
И из Кухни небесной мы ждем сокровенья,
На земле не питая надежды иной.

Мы в наперсниках были у чаши вина -
И в свиданиях тайна была нам нужна -
Как боялись в поступках себя опозорить!
Опозорены ныне - молва не страшна!

Понял я: одиночество лучше друзей,
Чтоб не видеть добра или зла у людей,
Чтобы строго в своей же душе разобраться, -
Лишь затем для людей быть меж строгих судей.

Винопитье меня в этой жизни хранит,
Гнет небес опьянение мне облегчит.
Раз корабль моей жизни уж близок к крушенью,
Значит, надо заранее выбросить щит.

Вроде б нету меня - бытие все ясней,
И стою высоко - вниз качусь все сильней.
От вина бытия, мне казалось, я трезвый,
Становлюсь же на деле пьяней и пьяней.

Стану твердым, как камень - шлифовкой доймут,
Стану мягким, как воск - сразу плавить начнут.
Коль согнусь, то, как лук, тетивой буду стянут,
Распрямлюсь я - стрелой в стан враждебный пошлют!

Мне казалось в какой-то восторженный миг,
Что наукой и мудростью тайны постиг.
Но поверие - мудрость и ширма - наука,
И презрел я тогда их обманчивый лик.

Рвется связей людских изначальная нить,
Привязаться - к кому? Что - любить? С кем дружить?
Человечности нет. Лучше всех сторониться
И, души не раскрыв, пустяки говорить.

Не питаю надежды на верность пути,
От ошибок и сердце не может спасти.
Спать не буду я впредь, буду пить лишь вино,
Ибо долгий мне сон предстоит обрести.

Я был должен безбожному сердцу сказать:
"Смерть придет, и пора бы уж разум призвать!"
И, смятенному, мне мое сердце сказало:
"Я мертво от рожденья, живым мне не стать!"

Пока друг мне вина в пиалу не нальет,
Целовать меня, право, судьба не придет.
Мне твердят: "Для раскаянья время настало!"
Не могу! Бог раскаянья мне не дает!

Не спешите неверье мое осуждать -
Веры крепче моей в мире всем не сыскать.
И такой я один! Еретик ли я, Боже?
Так кого ж мусульманином можно назвать?