Восточная поэзия

Из друзей каждый путь свой по жизни прошел,
Кто - совсем разорился, кто - в землю ушел.
Мы ж остались в степи процветающей спеси,
Как в дороге навьюченный дохлый осел...

Не достиг я воды, хоть от жажды страдал,
Не достиг я привала, хоть к людям взывал.
И, всегда обездолен, с сердечною болью,
Не достиг я той цели, о коей мечтал.

Я страдаю в тисках тесных лет бытия,
Запах тленья мне ближе, чем цвет бытия,
И я небытию принесу благодарность,
Коль спасет от позорных примет бытия!

Постоянства наш мир нам ни в чем не дает!
Тварей Божьих он всех на погибель ведет.
Пусть достигнешь ты жизни большой, как у Ноя...
Разве небытие к тебе все ж не придет?

Погруженный в сон смерти - неведомый сон,
Пока Суд не настанет, молчать обречен.
Не тверди, что не шлют тебе вести оттуда -
На неведенье спящий пока осужден.

Прахом всех я клянусь, тех, кто в землю уйдет
Разве вера нужна, раз бесспорен уход?
Тех, кто в мире при жизни знал мало веселья,
На том свете о том сожаление ждет!

В майхане бытия из-за жизненных дел
Хор упреков невежд мне давно надоел.
Где мне силу найти, чтоб по этой дороге
Прошагать до мгновенья, где жизни предел?

Когда новый жилец в старый селится дом,
Верит он, что навек обоснуется в нем.
Нет и нет! Есть закон для всех пристаней мира:
Кто сегодня приплыл, - тот отбудет потом.

Нет и тех, кто умел огороды растить,
И ни тех, кто жилища умел возводить...
И кого ни спросил я о чьем-то здоровье,
Слышал я: "Его нет, приказал долго жить..."

Моей жизни рубашка повисла в клочках,
Плоть бесценную ветер развеет как прах.
Свод и купол любые, что люди воздвигли,
Кто придет, их увидит в безликих камнях.

Разве есть человек, кто б не ведал тревог,
За превратности мира, за жизненный срок,
Дорожа каждым часом прохладного утра,
Красотой превращенья бутона в цветок?

Мир прекрасен, одежд его чудных не счесть,
Власть над сердцем людским смог навек он обресть.
Коль по правде - прекрасная это обитель,
Жаль одно - вот дела в ней бесчестные есть.

Был такой господин, звался он Халаку,
Был надменным с людьми на своем он веку...
На зубцах его замка я видел кукушку,
Что сидела, крича огорченно: "Ку-ку?"

Для чего бытие, раз уход предрешен?
Для чего алчный путь в жизни определен?
Если место предписано это оставить,
Для чего покой нам, кто на миг лишь рожден?

Кто там полон желаний, не зная забот,
Полагает, что небо отсрочку дает?
Ты палатку не ставь, вынимай даже колья,
Собирай и поклажу, ведь небо не ждет!