Восточная поэзия

Из тех, что мир прошли и вдоль и поперек,
Из тех, кого Творец на поиски обрек,
Нашел ли хоть один хоть что-нибудь такое,
Чего не знали мы и что пошло нам впрок?

Твердят, будто пьяницы в ад угодят.
Все вздор! Кабы пьющих отправили в ад
Да всех женолюбов туда же им вслед,
Пустым, как ладонь, стал бы райский ваш сад.

Напейся, забудь даже, кто ты такой,
А недруги пусть потеряют покой.
Что в трезвости? - Помня о верном конце,
Томить себе душу смертельной тоской!

Покоя мало, тягот не избыть,
Растут заботы, все мрачнее жить...
- Хвала Творцу, что бед у нас хватает:
Хоть что-то не приходится просить!

Людей ночами не тревожил я,
Не вынуждал вопить "О Боже!" я.
Когда-нибудь в ночи за мной придут
И все возьмут, и самого меня.

То сокровенен Ты, невидим никому,
То открываешься в твореньях, как Зиждитель.
Но нет сомнения! Себе лишь самому
В утеху Ты творишь созданий чудных тьму.
Ты - сущность зрелища и вместе сам Ты - зритель!

Счастливо сердце того, кто в жизни прошел неизвестный,
Шелковых тканей не знал и пряжи волнистой Кашмира.
Кто, словно птица Симург, вознесся к лазури небесной,
А не гнездился совой в развалинах этого мира...

Не спрашивай меня о том, что так превратно,
О прошлом, будущем... Жизнь - ветра дуновенье.
Считай добычею бегущее мгновенье -
К чему заботиться о том, что невозвратно?

Коль знаменит ты в городе, ты - "худший из людей"!
Коль ты забьешься в угол свой, ты - "вредный чародей"!
Святым ли будь, пророком ли - разумнее всего
Здесь быть для всех невидимым, не видя никого.

Зла речь твоя, мулла, и ненависть - ей мать!
Ты все зовешь меня безбожником, неверным.
Ты прав, я уличен! Я предан всяким сквернам,
Но будь же справедлив: тебе ли обвинять?

Достойней, чем весь мир возделать, заселить, -
В одной душе людской печали утолить,
И лаской одного в неволю заковать,
Чем тысяче рабов свободу даровать!

Добросовестных и умных
Уважай и посещай -
И подальше без оглядки
От невежды убегай!
Если яд мудрец предложит,
Не смущайся, смело пей!
Даст глупец противоядье,
Вылей на землю скорей!

В кумирне, в медресе, во храме, в синагоге
Боятся ада все и рая страстно ждут.
Возникнуть не могло зерно такой тревоги
Лишь в сердце у того, кем правит разум строгий,
В ком тайны Вышнего нашли себе приют.

Мы умрем, а мир наш будет
В небе странствовать всегда.
Мы ж по смерти не оставим
Здесь ни знака, ни следа.
Мы не жили во вселенной -
Мир вращался и тогда, -
И без нас ему не будет
Ни ущерба, ни вреда.

Ах, что душа знавала, была одна беда.
Вино моим бывало, а радость - никогда.
Такого, как желалось, ни часу не досталось,
А молодость увяла, прошли мои года.